Многострадальная техногенка

Ухудшающиеся горно-геологические и экономические условия заставят недропользователей вовлекать в эксплуатацию техногенные образования золота, оставшиеся от разработки рудных и россыпных месторождений. Их потенциал значителен и недооценен, а восприятие их как перспективных объектов все еще находится за пределами стремления работать лишь на природных месторождениях и россыпях», — такие высказывания уже нередко приходится слышать золотодобывающим компаниям из уст представителей региональных властей, курирующих недропользование.. Не обращать внимания на истощение сырьевой базы и вправду нельзя — российская золотодобывающая отрасль вплотную подошла к границе перехода на переработку бедных руд и россыпей, а во многих случаях и переступила ее. Однако фокусирование на этой довольно разумной идее полноценной эксплуатации ресурсов ставит сразу несколько вопросов к государственному управлению изучения недр и природопользования. Насколько еще «богат» нераспределенный фонд перспективными, по сегодняшним меркам, крупными месторождениями золота с разведанными запасами? Не масштаба Наталкинского (крупнейшего в России), не Олимпиадинского, а значительно скромнее. Или таким образом нивелируется, хоть и временно, нарождающийся дефицит сырьевой базы по золоту, а заодно активными поисково-оценочными работами, в том числе в Сибири, крупном регионе-продуценте золота, нагоняется компенсационное отставание постановки на учет запасов от добычи? Так в чем следствие одного из другого и почему недропользователям буквально навязывается идея отработки техногенных объектов? Техногенные образования — остаточный продукт промышленной разработки природных объектов, как участков отработки россыпей, так и рудных месторождений. Его формирование в период активного освоения недр во второй половине прошлого столетия — закономерное следствие нескольких факторов. Прежде всего, несовершенства и несоответствия применяемых технологий, средств добычи и обогащения золотоносных песков и руд, в результате чего потери золота (сейчас — «техногенка») свыше регламентированных составляли до 30–40%. Свою роль сыграли нарушения технологического цикла, например, по россыпям — когда промывались мерзлые пески, использовалась плохо очищенная оборотная вода, а очистка шлюзов драг проводилась нерегулярно. В отличие от сегодняшнего понимания геологических и экономических условий отработки ресурсов, существующего среди золотодобытчиков, «техногенка» являлась некондицией: по регламентам горная порода с содержанием металла менее 2 и даже 2,5 граммов на тонну руды была нерентабельной для переработки и уходила в отходы, а части россыпных объектов с содержанием золота менее 600–800 миллиграммов на кубометр вообще не трогались. Однако мировая золотодобывающая отрасль давно переориентировалась на добычу металла не из россыпей, а из руд, причем постепенно переходит на отработку бедных коренных пород с еще более низким содержанием золота.. Многие, в том числе и крупные комбинаты, рассматривают техногенные образования как реальную альтернативу дефициту природного сырья. Известно, что техногенные объекты в России никогда не ставились на учет, не отражались в статистической отчетности, чему способствовала действовавшая система оформления горных отводов. Как правило, разрешительные документы на проведение горных работ и добычу золота выдавались не на конкретное месторождение, а на определенные площади и без указания сроков действия. В результате возникающие вследствие работы обогатительного комплекса отвалы не ликвидировались и после полной отработки объектов документально не оформлялись. После распада крупных золотодобывающих предприятий все «остатки» стали сферой ответственности многочисленных средних и мелких компаний. Без их согласия оценка ресурсов «техногенки» государственными геолого-разведочными организациями проводиться не могла. Правовое поле с того времени не изменилось, поэтому техногенные образования сегодня практически невозможно вовлечь в отработку. Исключение составляют лишь те, на которые недропользователи самостоятельно подготавливают технико-экономическое обоснование эксплуатации (как правило, вследствие истощения ключевых объектов). Типичные примеры в Сибири представляют собой ООО «Соврудник», до получения лицензии на месторождение Эльдорадо интенсивно загружавшее обогатительную фабрику низкосортными отвалами с законсервированного месторождения Советское, и ООО «Артемовская ЗРК», до сих пор перерабатывающее хвосты, остаточный продукт переработки, с золотоизвлекательной фабрики закрытого рудника Артемовский. В настоящее время учет техногенных месторождений, ни россыпных, ни рудных, не ведется, а он является основой для освоения «техногенки. Не учтены, поскольку по законодательству действующее предприятие является собственником отвалов и переработанных россыпей. Однако в сложный для золотодобытчиков переходный период, особенно в условиях низких цен на металл, многие из них, в частности, ведущие отработку россыпей, обанкротились и прекратили деятельность. Цепочки прав собственности оказались потерянными, по сути, объекты остались ничьими, а значит, и информация о параметрах ресурсов, пусть и некондиционных по тем условиям, в большей степени стала недоступной». Следовательно необходима нормативная разработка методики оценки россыпных и рудных техногенных образований для проведения оценочных работ по ним. И если центр однозначно не намерен заниматься работами по оценке потенциала вторичной переработки сырья, то на уровне субъектов федерации осуществить программу вовлечения «техногенки» в оборот не должно составить труда. А если геолого-разведочные работы (ГРР) по крупным и средним месторождениям золота контролируются Федеральным агентством по недропользованию, то проведение ГРР по «техногенке», имеющих небольшой потенциал по запасам в пределах 2 тонн, могли бы стать компетенцией регионов. Дальше слов ничего пока не идет. Является ли «техногенка» ресурсом — вопрос неоднозначный. Многое говорит о том, что это ресурс, и стоит сделать стратегическую линию на продление деятельности по россыпям. Но на них надо тратиться — поставить на баланс, дать предприятиям льготный режим налогообложения, ведь содержание золота значительно более низкое. Эти нормативные правовые процессы должны быть продуманы, разработаны и предложены. И совсем необязательно кивать на государство. Ни центр, ни краевые власти не намерены тратить ресурсы, придерживаясь позиции — если недропользователь работает на объекте, то это его компетенция. По оценкам экспертов, потенциал запасов техногенных участков достаточно велик (около 57% от накопленной добычи из россыпей). В золотоносных районах Сибири скопился громадный объем золотосодержащего материала отвального комплекса — несколько миллиардов кубических метров галечных, эфельных отвалов, торфов и перебуторов. Средние содержания золота в отвальном комплексе являются в основном кондиционными по современным экономическим требованиям и даже превышают содержания в целиковых россыпях. При их отработке драгметалл поступал в отвалы по технико-экономическим причинам и по существу относился к категории потерь. Рекультивация отработанных россыпей, как правило, не проводится, особенно в районах Крайнего Севера, Сибири и Дальнего Востока. Поэтому они сохранились и могут быть использованы для вторичной переработки. Хорошие россыпи сохранились в Иркутской области, Красноярского края, где, впрочем, отсутствует инфраструктура. Многие «россыпники» несколько лет работают на участках с содержанием металла 100 миллиграммов на кубометр материала. Но из-за низкой эффективности переработки и перемывки материала, проводимой ранее, остались целиковые богатые золотом части ручьев, а также борта, плотики, не захваченные драгой, и непереработанный из-за наличия глинистых почв (золото окутывается глиной, и извлечь его за одну переработку непросто) отсадочный материал. Ценность остаточных продуктов золотоизвлечения из руды не менее перспективна. Например, предприятие «Соврудник» ежегодно отправляет в хвостах на хранилище около 150 килограммов золота.. А на полигоне хранения отходов Олимпиадинского ГОКа за время работы двух золотоизвлекательных фабрик «накоплено» более 13 тонн золота.. Однако время переработки хвостов не настанет до тех пор, пока компания не отработает руду с имеющихся природных месторождений и разрабатываемых в будущем. Следует изменить статус техногенных образований. К ним нельзя относиться так же, как к обычному минеральному сырью, как к разведанным месторождениям. Для них нужны другие условия, ведь «техногенка» — особый продукт и для освоения и извлечения. Отвальные комплексы по руде располагаются в пределах горных отводов, вблизи от действующих обогатительных фабрик. Кроме того, как правило, здесь действует или сохранилась экономическая инфраструктура и производственные мощности. Вовлечение их в оборот не требует таких крупных капитальных вложений, как строительство нового перерабатывающего комплекса. Но привлечь недропользователя, привыкшего к хорошим содержаниям золота в руде, к высокой рентабельности, к переработке «техногенки» достаточно сложно, даже если государство будет за копейки отдавать «ничьи» месторождения. Практически все крупные участки уже закреплены за недропользователями, а средние и мелкие зачастую приобретаются про запас, но в связи с непроведением фактических работ на объектах действие лицензии на них прекращается. В резервном фонде перспективных участков становится с каждым годом все меньше. Так, в перечне объектов твердых полезных ископаемых, на которые сибирские региональные агентства по недропользованию проводят аукционы, заявлено около сотни объектов рудного и россыпного золота.. Наибольшее количество представлено в Республике Бурятия — порядка 40 рудных месторождений с прогнозными ресурсами или забалансовыми запасами до 150 тонн, в то время как с подтвержденными запасами объектов практически не встречается. Традиционно золотоносный регион — Иркутская область выставляет на аукционы объекты рудного золота с ресурсным потенциалом от 5 до 18 тонн и 8 участков россыпного с сотнями килограммов золота.. Красноярский край выставляет на торги рудные (включая Троеусовскую площадь в Северо-Енисейском районе с ресурсным потенциалом 82 тонны) и россыпные месторождения. Интерес недропользователей к ним напрямую зависит от качества проведенной разведки, от подтвержденных запасов, а не прогнозных ресурсов. Для небольших предприятий — малых и средних компаний горного бизнеса — отработка техногенных образований может стать выходом из дефицита сырьевой базы. Если взглянуть со стратегической точки зрения, то в «техногенке» накоплен значительный ресурс и при соблюдении технических и экологических ограничений, при предоставлении налоговых послаблений, создании соответствующей нормативно-правовой основы, она стала бы хорошим дополнением к сырьевой базе многочисленных средних и мелких компаний. Конечно, не вся «техногенка» годится для использования, а только перспективные на сегодня по содержанию золота». В противном случае многие золотодобытчики просто прекратят деятельность, а они обеспечивают тысячи рабочих мест в поселках отдаленных районов. Действующая система аукционов автоматически исключает участие мелких компаний в торгах за крупные месторождения. Поэтому развитие малого и среднего горного бизнеса находится в зависимости от системы. Права на разработку значительных месторождений золота — прерогатива крупных недропользователей со значительным инвестиционным рычагом, способных организовать эффективную отработку объекта. Следовательно, отработка «техногенки» — удел малых и средних предприятий.